– А если будут?
– Придётся натравить на них великана, – мрачно пошутила Ава. – Ну, я думаю, что пастух пустит нас на пару дней, а там посмотрим. Торговец хотел уехать до непогоды, значит, надолго эта компания тут не задержится, так или иначе.
– Что за пастух?
Выражение лица у Авы стало сложным.
– Ну, тот козопас, которого мы видели у ворот… Эй! Я запрещаю тебе смеяться! Улыбаться тоже нельзя! Ну!
До темноты они слонялись по окраинам, шарахаясь от любого шума. Их действительно искали, но не особо старательно, к тому же и жители деревни, уставшие от ежевечерних наёмничьих дебошей, не стремились помогать в поисках. Когда поднялась луна, Ава постучалась в хибарку пастуха и попросилась на ночлег. Их пустили в хлев. Там изрядно пованивало, но было тепло и на удивление чисто; козы стояли каждая в своём загоне, и кто-то жевал сено из кормушки, кто-то тихо блеял, а кто-то уже спал. Луна светила аккурат в окно, и на пол ложились пятна света. Здоровенный винторогий козёл развлекался тем, что скакал со скамьи на пол и обратно, точно красуясь… Ава прошла в дальний конец, где хранилось сено, заползла повыше, почти под самый потолок, и свернулась клубком, кутаясь в шаль.
– Уникальное предложение, отель – пять звёзд, сельская романтика и чистая экология, – проворчала она неразборчиво. – Если будешь лезть ко мне ночью, двину копытом в лоб.
– Понял, принял.
– Я не шучу!
– Без проблем, – поднял руки Джек. – Но если замёрзнешь, то я готов поделиться плащом. Чисто по-дружески.
Она фыркнула. Потом сняла очки, сунула их куда-то в щель под потолком и замерла, явно пытаясь заснуть. Через некоторое время луна сдвинулась, и в сарае стало совершенно темно. Козы притихли; угомонился и козёл. Временами слышался всхрап, сопение, будто кого-то мучил насморк, но вскоре Джек притерпелся и к шуму, и к вони – и перестал их замечать. Плаща хватило и на то, чтоб подстелить под себя, и на то, чтоб накрыться. Было мягко и тепло; в сон клонило невыносимо.
И, когда он почти уснул, то услышал вдруг голос Авы, несмелый, почти отчаянный:
– Джек, ты не спишь?
– Нет, – вздохнул он, соображая, можно спросить, не замёрзла ли она, или это будет домогательство. – А что?
– Я… мне осточертело уже спать в сарае. Джек, скажи… ты пойдёшь со мной грабить великана?
Глава 6. СОКРОВИЩЕ
Сонливость как ветром сдуло.
– Какого ещё к чёрту великана? – собственный голос показался Джеку дурацким каким-то, обидно трусливым.
Вместо ответа Ава, судя по звукам, поползла вниз по сену. Спустилась примерно на середину – и замерла.
– Людоеда, – в полной темноте свистящий шёпот прозвучал особенно зловеще. Козы, словно подозревая, что рядом вершатся тёмные дела и происходит преступный сговор, тревожно засопели; козёл в своём загоне заскрёб копытом с тем противным звуком, от которого кожа неизменно покрывается мурашками. – Помнишь козлиную кашу? В общем, если дичи давно не было, значит, великана видели где-то неподалёку от Захолмья. Он живёт в предгорьях, там, где кончается лес и начинаются скалы, но в поисках поживы может заходить очень далеко. Чаще всего он поджидает жертв на дороге в холмах, обычно по ночам: прячется в тени, а потом выскакивает и разрывает людей заживо. У него всего одна рука, зато огромная и сильная, он меч может сломать двумя пальцами… Как-то я увидела его издали и проследила за ним. Хотела, ну, не знаю, стать героиней, победить его и избавить деревню от зла. Но он такой огромный, и… Слушай, – зашептала она жарко. И очутилась вдруг очень, очень близко, протяни руку – и коснёшься лба, щеки, губ. – Пещера, где живёт великан, действительно огромная. Там туннели, переходы… Настоящий лабиринт, без звериного чутья не выйти. Я бы точно заблудилась, если бы оставалась человеком. И там… там есть пещера, где лежат вещи и деньги. Золото, серебро, просто на полу, кучами.
Джек замер – не столько из-за рассказа, столько потому, что побоялся задеть Аву, если неловко пошевелится.
«Шутки шутками, но если бы я был женщиной, то не хотел бы, чтоб полузнакомый рыжий дылда облапал бы меня на сеновале, даже случайно».
– Ты хочешь пробраться туда, пока великан на охоте, и обчистить пещеру?
– Нет, – откликнулась она почти без паузы. – Он ведь может вернуться в любой момент, а с грузом быстро не убежишь… Я хочу забраться туда, когда он отдыхает после еды, и усыпить его крепко-крепко. Есть способ, но… в общем, мне надо быть рядом с великаном. Нужен смелый человек, который в это время обчистит сокровищницу.
– Достаточно сильный, чтобы унести побольше, – понятливо фыркнул Джек.
Сейчас, с учётом предложения Авы, становилось понятным её необъяснимое добросердечие с самого начала – и то, как она приглядывалась к новому приятелю весь день.
– А ещё надёжный, чтоб не сбежал с золотом в одиночку, – откликнулась Ава ему в тон. И добавила так просто и прямо, что это обезоруживало: – Ты не сбежишь. И не бросишь меня там, если что-то случится, так что мы обязательно справимся… И можно будет наконец свалить из этой дыры в какой-нибудь город побольше.
«А что там, в городе побольше?» – хотел спросить Джек.
Но не стал.
Может, потому что Ава сама не заметила, как перестала шептать и произнесла последние слова звонко – точно металл ударил о металл; может, потому что ему, Джеку, слишком хорошо были знакомы эти интонации, эта страсть – бежать, куда угодно, без разницы, лишь бы отсюда.
Поэтому он сказал только:
– Ну, если проблема лишь в деньгах, мы в любом случае справимся. С великаном или нет…
– Не обязательно сейчас решать! – перебила его Ава. И зашуршала, уползая обратно наверх: – Поговорим утром, ладно? Извини, что вывалила на тебя всё это. Я вообще надеялась, что ты уже спишь.
– Но мне повезло.
– Или не повезло, – тихо откликнулась она из темноты.
Всю ночь Джеку снилась какая-то чепуха. То он барахтался в огромном котле, полном человеческих черепов, гладких, скользких, словно пластиковые шары; то носился в лисьем обличье по футбольному полю, а десяток уродливых футболистов – однорукие, одноглазые и лысые – гонялись за ним, пытаясь не то пнуть, как мяч, не то сожрать. Иногда начинала звучать скрипка, ломанно и истерично, и от надрывной, тревожной музыки начинало свербеть то под лопатками, то в носу.
Наконец промелькнула мысль: «Не чихнуть бы во сне и не подпалить бы сеновал».
И тут он проснулся.
В сарае было зябко и пусто; козы все куда-то подевались, и только Ава сидела на брёвнышке у выхода и остервенело вычёсывала гребешком сухие травинки из волос. На фоне светлого дверного проёма её силуэт казался чёрным и немного размытым, ненастоящим. По тому крохотному кусочку неба, который было видно с сеновала, быстро текли облака – тёмно-серые на светло-сером, как хлопья сажи в тумане.
Пахло дымом.
– Пастух сказал, что вчерашние наёмники прочёсывают деревню, ищут тебя, – произнесла она негромко, глядя в сторону. – Так что позавтракать нам лучше в лесу. Ты выспался?
– Вполне.
– Вот и хорошо, – Ава поднялась, сунула гребешок в кошель на поясе и отряхнулась. – Тогда идём.
Веки у неё были припухшие, словно за целую ночь она не сомкнула глаз.
Выбираться пришлось через «козью калитку» – секретный лаз в частоколе, окружавшем деревню. Они миновали пастбища, затем пересекли дорогу – озлобленных наёмников, к счастью, нигде видно не было – и вскоре вышли к лесу. Джек собрал хвороста, Ава стукнула копытцем, высекая огонь, и вскоре на склоне оврага запылал костёр.
Завтрак, правда, выдался скудный – несколько яблок, хлеб и мягкий козий сыр.
– Я узнала у охотников насчёт великана, – хмуро сообщила Ава, уставившись в огонь. – Его видели с обратной стороны деревни; говорят, он выбил всадника из седла, и лошадь убежала в лес. Это было вчера вечером, значит, скорее всего, сегодня днём он будет есть, а вечером завалится в дальнюю пещеру, переваривать добычу.